«Меня в Грузию везут!»
Необыкновенная любовь старца ко Христу и ближним изливается и с его икон. А к рабе Божией Светлане отец Гавриил «пришел» задолго до ее «знакомства» с ним — какая-то бабушка в храме неожиданно сунула ей в руки бумажную иконочку со словами: «Он тебя вылечит!»
Дома Светлана рассмотрела икону и не поняла, кто же это: на ней были надписи на незнакомом языке. Подумала, подумала и отложила на полочку. Так и пролежал этот образ у нее в забвении несколько лет, а незадолго перед нашим с ней знакомством Светлана почему-то решила обратиться к этому неизвестному святому: у нее в то время сильно разболелись суставы.
«Я брала икону в ладони, — вспоминала она, — и молилась своими словами: “Помоги мне, если ты святой! Не знаю, как тебя зовут, но помоги: у меня пальцы не сгибаются!” Так прикладывала, прикладывала икону к рукам, и пальцы мои прошли! И тогда я вновь попыталась узнать, кто же он. У кого только ни спрашивала, лишь пожимали плечами: “Мы такого не знаем!” Предположили: “Наверное, какой-то афонский старец!” А потом, когда мы с тобой познакомились, — улыбнулась Светлана, — этот “афонский старец” вдруг стал Гавриилом Ургебадзе!». Действительно, когда она прислала мне фото иконы, я сразу узнала мама Габриэле. А после этого Светлана побывала в одном московском храме, где работает ее подруга, и неожиданно увидела его икону, да еще и с мощевиком! И она попросила: «Отец Гавриил, может, и у нас в храме когда-нибудь будет твой образ!» И уже через неделю ей неожиданно позвонила подруга из того храма: «Представляешь, пришел какой-то грузин и подарил нам писаные иконы, а на одной изображен улыбающийся старец!». «И тут меня осенило, что это за старец, — сказала Светлана, — и я помчалась в храм. Конечно, это была икона отца Гавриила! Я даже заплакала: “Ты к нам приехал из Грузии, родной!” Вот так и появился у нас в храме его образ: не успела попросить, а преподобный тут же откликнулся! Я ношу его шапочку, молюсь ему, правда, не каждый день, но все время держу в сердце». Отец Гавриил наставлял: «Бог Свое чадо всегда испытывает. И если здесь Господь не проведет через испытания ада, как же ты попадешь в Царствие Небесное?» А какие испытания выпали на долю Светланы, уму непостижимо! «Я пробежала по жизни от нищеты до богатства, — вспоминала она, — многое видела, общалась и с наркоманами, и с алкоголиками, и c блудницами, с людьми, выброшенными за борт. Со мной происходили самые невероятные вещи, Господь являл Свою силу через святых угодников, укреплял веру многими чудесами и миловал, миловал меня, грешную. И я поняла, что даже если дела твои совсем плохи, все равно это на пользу: посланные тебе страдания, переживания, муки, слезы, болезни. И надо так прожить свою жизнь, чтобы там не было стыдно за себя. Это самое главное. А Господь любит нас, слышит, все видит, и Его не обманешь…»
И не успела Светлана отметить свое пятидесятилетие, как в ее жизни наступила полоса испытаний. И одним из них была потеря любимой работы. «Вся череда искушений и скорбей началась с лета, — вспоминала она. — Как я все это прошла? Только с Божией помощью. Ездила в монастыри, молилась. И к батюшкам попадала чудесным, и столько святынь передо мной открывалось! Потому что пройти весь этот сыр-бор, быть униженной до земли и не обидеться непросто. А потом пришла новая беда: врачи нашли у меня грыжу. Продолжила обследоваться и услышала: “А у вас еще и новообразование!” В глазах потемнело, поняла: это онкология. Ровно через десять лет ко мне вновь вернулась болезнь, и все повторяется: тогда тоже был Великий пост… Прошу за все прощения у Бога, готовлюсь к смерти. Постоянно, каждый день, на коленях молюсь перед Тихвинской иконой Божией Матери, читаю Псалтирь и еще начинаю молиться отцу Гавриилу. Почему-то именно сейчас вспомнила о нем. Не знаю, но из головы не выходит, как будто он все время рядом». А вскоре после этого Светлана прошла еще одно обследование, и оно показало, что опухоль исчезла, осталась только грыжа: большая, около тридцати сантиметров. И нужно было срочно искать хорошего абдоминального хирурга, и не просто хирурга, а онколога и пластика. «Из клиники я возвращалась в растрепанных чувствах, — вспоминала она, — размышляла: где же мне взять такого врача? Припарковалась, опустила солнцезащитный козырек, чтобы достать оттуда иконочки Николая Чудотворца и Матронушки, и вдруг мне на голову прилетает листочек бумаги! Машинально разворачиваю, а там написано одно слово: “хирург” и под ним номер телефона. Смотрю и не могу понять, откуда вообще эта бумажка взялась в моей машине! Набрала номер, услышала приятный мужской голос. Поздоровалась, спросила:
— Вы хирург?
— Да. А вы кто?
Представилась и призналась, что этот номер оказался у меня совершенно случайно, просто свалился на голову. Доктор немного помолчал и спросил, какая у меня проблема. И тут выяснилось, что я попала точно по адресу! Это был врач, посланный мне Небом: хирург-онколог и пластический хирург!» Уже потом Светлана узнала, что о таких врачах говорят: «Его поцеловал Бог!» И у него так много сложных больных, что очереди на операции нескончаемые, чуть ли не на год вперед. А ее он записал на консультацию на самое ближайшее время — 24 марта. А незадолго перед этим дочка вдруг заявила, чтобы Светлана сделала себе загранпаспорт. Она еще удивилась: «Зачем?» А дочка ей: «Ну сделай на всякий случай!» Паспорт был готов 23 марта, а на следующий день, 24-го, она попала к доктору. И тем же вечером Светлана позвонила мне. «Представляешь, — ликовала она, — а хирург-то мой грузин, доктор медицинских наук! Он принял меня сегодня, сказал, что с операцией надо поторопиться, желательно сделать ее в первой половине апреля. Представляешь, сижу я у него в кабинете, и в этот момент звонит сотовый. Хотела сбросить, а доктор мне:
— Ну что вы! Ответьте!
Беру трубку и слышу радостный голос дочки: “Мама, через две недели мы едем в Грузию. Готовься!” Это известие меня оглушило. Смотрю на доктора:
— А я не смогу в это время оперироваться. Представляете, меня в Грузию везут!
Он рассмеялся:
— Хорошо, немного подождем. Поезжайте и передавайте поклон моей родине и отцу Гавриилу Самтаврийскому — тоже!
Тогда до меня сразу-то не дошло, что он мне сказал, а когда вышла из кабинета, осенило: я же еду к моему любимому батюшке Гавриилу Ургебадзе! Слава Тебе, Господи, какая же я счастливая!»
Это уже потом выяснилось, что дочь Светланы должна была ехать в Армению и вдруг во сне услышала голос: «Пускай твоя мама делает загранпаспорт. Бери ее с собой, но сначала отвези в Грузию!»
А когда Светлана от врача приехала домой, со слезами обратилась к старцу: «Отец Гавриил, у меня нет денег ехать в Грузию. Даже если меня везет дочь, нужны какие-то средства, хотя бы десять тысяч…» И через пару дней к ней неожиданно приехала знакомая и протянула конверт: «У меня с утра появилась настойчивая мысль, чтобы я передала тебе десять тысяч, ты сильно нуждаешься! Сразу сняла деньги и помчалась к тебе!» А потом Светлана у себя в храме подходила к незнакомым людям, чтобы записать их имена для поминовения. Какой-то мужчина воскликнул: «Как интересно! У меня же в Грузии брат!» Одна женщина обрадовалась: «А я только вчера молилась отцу Гавриилу, у меня такие проблемы!» Другая тоже воодушевилась: «У меня так болят руки и ноги. Давно хочу попасть к отцу Гавриилу, но просто не смогу доехать!» А перед самой поездкой Светлана увидела в храме знакомого плотника. «Представляешь, — сказал он ей, — вчера по работе я залез на крышу, а там лежит икона отца Гавриила! Я вокруг нее ходил, ходил, не мог понять, как она там оказалась! Взял икону себе и начал ему молиться. А сегодня тебя в храме увидел: идешь, улыбаешься, говоришь, что в Грузию едешь! Сейчас напишу преподобному письмо!» «И ведь все это случилось в такой момент, когда я просто потерялась в жизни, — вздохнула Светлана, — с работы пришлось уйти, потом эта болезнь. Я только Бога просила: “Помоги встать на ноги, помоги понять, что же мне делать!” И сколько я слез выплакала, сколько переплакала и не могла поверить, что еду в Грузию! Думала, что наш батюшка не отпустит, а он благословил: “Помолись там!''.
Для меня непостижимо, как все тогда получилось! Представляешь, меня даже таксист бесплатно возил целый день по храмам и монастырям. Дождь лил, не переставая, а на сердце — Пасха! А как монахи пели Херувимскую! Помню, в одном храме отдала деньги за мешок просфор и забыла их взять. Обнаружила это уже в Самтавро, расстроилась, подошла к раке отца Гавриила, помолилась. И вдруг священник выносит мне из алтаря две большие богослужебные просфоры и говорит: “Отвези своим!''. И вернулись мы не на Пасху, а пораньше, и я успела и в храме помочь, и дома все дела переделать. Я же ведь всегда куда-то бегу: бегом исповедуюсь, бегом причащаюсь, бегом стою на службе: то пятнадцать минут, то полчаса! То готовишь, то убираешь, то со свечами, то еще что-то. А в этот год Господь Бог настолько милостив ко мне, грешной: я была и на Вербное воскресенье, и на службах Страстной недели, и на Светлой заутрене! А еще я стала по-другому смотреть и на людей, и на многие вещи. Эта поездка просто все во мне перевернула! Мир стал жестокий, люди жестокие, земля полыхает. И у меня внутри порой все горит. А вернувшись из Грузии, поняла: как же хорошо, что не работаю целыми днями, как же хорошо, что наконец есть время помолиться, побыть дома, подумать о чем-то духовном, как же хорошо, что все это есть! И как я этого раньше-то не замечала, все измеряла какими-то житейскими мерками. А по-Божьему-то все по-другому…» После той поездки в Грузию Светлана многое пересмотрела в жизни. «И поняла я главное, — сказала она, — что по сути никому не нужна, кроме Бога. Вот такая наша жизнь! И в который уже раз Господь меня убеждает: “Вот Он Я, не надо тебе больше ничего…” А в Самтавро я молилась за всех, — призналась она, — прорыдала на коленях у раки отца Гавриила, наверное, больше часа…
И многих людей, у которых я в храме собирала записки, не знала и не могла понять, почему к ним подходила! И каждый мне рассказывал свою историю, связанную с Грузией. А плотник, который нашел икону отца Гавриила на крыше и потом написал ему письмо, ликовал: “Представляешь, я письмо-то преподобному отправил, и после этого у меня все сбылось в точности до секунды: и дочка в храм пошла, и с женой все наладилось. А ведь у меня с ней восемь лет были проблемы, ну никак не могли поладить, а теперь как будто только что поженились, жить начали заново! И как такое вообще может быть? Вот ты уехала в Грузию, прошло, может быть, дня два-три, и все стало меняться! Помог нам отец Гавриил, очень помог!''». «Любовь ко всем уношу с собой, — говорил преподобный, — и к православному люду, и ко всякому Богом рожденному человеку!» Вот и Светлана не была им оставлена в горе: он ее и в Грузию привез, и врача послал, и операция ее прошла блестяще. «Это Божий человек, — сказала она о своем докторе, — настоящий хирург. С утра обходит палаты, всех перевязывает. Потом операции, а у него их в день бывает по четыре–пять, еще и срочные. А после операций людей принимает. Я не знаю, когда он отдыхает: с шести утра до одиннадцати ночи в клинике! Руки у него золотые, Господом данные, чтобы они лечили людей. А сюда такие больные приезжают, просто страшно... И каждый раз после перевязки он находит доброе слово: “Ну что, моя хорошая, все у тебя заживает с Божией помощью!” И я ему на прощанье сказала: “Вы мне Господом даны!” А он в ответ: “А вы — мне!” — улыбнулся и пошел... А ведь меня потом опять на работу позвали, чтобы поддержать, чтобы не упала духом. Глупые мы на самом деле человеки на этой земле, — вздохнула Светлана. — Все же для нас и ради нас, а мы мимо проходим, руками машем, только грешим, ругаемся и не любим друг друга. А на самом деле любовь Божия она во всем: в каждом цветочке, в каждом лучике, в каплях дождя, во всем…»
«Христос всюду, — говорил отец Гавриил. — Главное — вы с Ним никогда не расставайтесь! Было время, боялся Господа, а сейчас почему должен бояться? Люблю!»
«Я брала икону в ладони, — вспоминала она, — и молилась своими словами: “Помоги мне, если ты святой! Не знаю, как тебя зовут, но помоги: у меня пальцы не сгибаются!” Так прикладывала, прикладывала икону к рукам, и пальцы мои прошли! И тогда я вновь попыталась узнать, кто же он. У кого только ни спрашивала, лишь пожимали плечами: “Мы такого не знаем!” Предположили: “Наверное, какой-то афонский старец!” А потом, когда мы с тобой познакомились, — улыбнулась Светлана, — этот “афонский старец” вдруг стал Гавриилом Ургебадзе!». Действительно, когда она прислала мне фото иконы, я сразу узнала мама Габриэле. А после этого Светлана побывала в одном московском храме, где работает ее подруга, и неожиданно увидела его икону, да еще и с мощевиком! И она попросила: «Отец Гавриил, может, и у нас в храме когда-нибудь будет твой образ!» И уже через неделю ей неожиданно позвонила подруга из того храма: «Представляешь, пришел какой-то грузин и подарил нам писаные иконы, а на одной изображен улыбающийся старец!». «И тут меня осенило, что это за старец, — сказала Светлана, — и я помчалась в храм. Конечно, это была икона отца Гавриила! Я даже заплакала: “Ты к нам приехал из Грузии, родной!” Вот так и появился у нас в храме его образ: не успела попросить, а преподобный тут же откликнулся! Я ношу его шапочку, молюсь ему, правда, не каждый день, но все время держу в сердце». Отец Гавриил наставлял: «Бог Свое чадо всегда испытывает. И если здесь Господь не проведет через испытания ада, как же ты попадешь в Царствие Небесное?» А какие испытания выпали на долю Светланы, уму непостижимо! «Я пробежала по жизни от нищеты до богатства, — вспоминала она, — многое видела, общалась и с наркоманами, и с алкоголиками, и c блудницами, с людьми, выброшенными за борт. Со мной происходили самые невероятные вещи, Господь являл Свою силу через святых угодников, укреплял веру многими чудесами и миловал, миловал меня, грешную. И я поняла, что даже если дела твои совсем плохи, все равно это на пользу: посланные тебе страдания, переживания, муки, слезы, болезни. И надо так прожить свою жизнь, чтобы там не было стыдно за себя. Это самое главное. А Господь любит нас, слышит, все видит, и Его не обманешь…»
И не успела Светлана отметить свое пятидесятилетие, как в ее жизни наступила полоса испытаний. И одним из них была потеря любимой работы. «Вся череда искушений и скорбей началась с лета, — вспоминала она. — Как я все это прошла? Только с Божией помощью. Ездила в монастыри, молилась. И к батюшкам попадала чудесным, и столько святынь передо мной открывалось! Потому что пройти весь этот сыр-бор, быть униженной до земли и не обидеться непросто. А потом пришла новая беда: врачи нашли у меня грыжу. Продолжила обследоваться и услышала: “А у вас еще и новообразование!” В глазах потемнело, поняла: это онкология. Ровно через десять лет ко мне вновь вернулась болезнь, и все повторяется: тогда тоже был Великий пост… Прошу за все прощения у Бога, готовлюсь к смерти. Постоянно, каждый день, на коленях молюсь перед Тихвинской иконой Божией Матери, читаю Псалтирь и еще начинаю молиться отцу Гавриилу. Почему-то именно сейчас вспомнила о нем. Не знаю, но из головы не выходит, как будто он все время рядом». А вскоре после этого Светлана прошла еще одно обследование, и оно показало, что опухоль исчезла, осталась только грыжа: большая, около тридцати сантиметров. И нужно было срочно искать хорошего абдоминального хирурга, и не просто хирурга, а онколога и пластика. «Из клиники я возвращалась в растрепанных чувствах, — вспоминала она, — размышляла: где же мне взять такого врача? Припарковалась, опустила солнцезащитный козырек, чтобы достать оттуда иконочки Николая Чудотворца и Матронушки, и вдруг мне на голову прилетает листочек бумаги! Машинально разворачиваю, а там написано одно слово: “хирург” и под ним номер телефона. Смотрю и не могу понять, откуда вообще эта бумажка взялась в моей машине! Набрала номер, услышала приятный мужской голос. Поздоровалась, спросила:
— Вы хирург?
— Да. А вы кто?
Представилась и призналась, что этот номер оказался у меня совершенно случайно, просто свалился на голову. Доктор немного помолчал и спросил, какая у меня проблема. И тут выяснилось, что я попала точно по адресу! Это был врач, посланный мне Небом: хирург-онколог и пластический хирург!» Уже потом Светлана узнала, что о таких врачах говорят: «Его поцеловал Бог!» И у него так много сложных больных, что очереди на операции нескончаемые, чуть ли не на год вперед. А ее он записал на консультацию на самое ближайшее время — 24 марта. А незадолго перед этим дочка вдруг заявила, чтобы Светлана сделала себе загранпаспорт. Она еще удивилась: «Зачем?» А дочка ей: «Ну сделай на всякий случай!» Паспорт был готов 23 марта, а на следующий день, 24-го, она попала к доктору. И тем же вечером Светлана позвонила мне. «Представляешь, — ликовала она, — а хирург-то мой грузин, доктор медицинских наук! Он принял меня сегодня, сказал, что с операцией надо поторопиться, желательно сделать ее в первой половине апреля. Представляешь, сижу я у него в кабинете, и в этот момент звонит сотовый. Хотела сбросить, а доктор мне:
— Ну что вы! Ответьте!
Беру трубку и слышу радостный голос дочки: “Мама, через две недели мы едем в Грузию. Готовься!” Это известие меня оглушило. Смотрю на доктора:
— А я не смогу в это время оперироваться. Представляете, меня в Грузию везут!
Он рассмеялся:
— Хорошо, немного подождем. Поезжайте и передавайте поклон моей родине и отцу Гавриилу Самтаврийскому — тоже!
Тогда до меня сразу-то не дошло, что он мне сказал, а когда вышла из кабинета, осенило: я же еду к моему любимому батюшке Гавриилу Ургебадзе! Слава Тебе, Господи, какая же я счастливая!»
Это уже потом выяснилось, что дочь Светланы должна была ехать в Армению и вдруг во сне услышала голос: «Пускай твоя мама делает загранпаспорт. Бери ее с собой, но сначала отвези в Грузию!»
А когда Светлана от врача приехала домой, со слезами обратилась к старцу: «Отец Гавриил, у меня нет денег ехать в Грузию. Даже если меня везет дочь, нужны какие-то средства, хотя бы десять тысяч…» И через пару дней к ней неожиданно приехала знакомая и протянула конверт: «У меня с утра появилась настойчивая мысль, чтобы я передала тебе десять тысяч, ты сильно нуждаешься! Сразу сняла деньги и помчалась к тебе!» А потом Светлана у себя в храме подходила к незнакомым людям, чтобы записать их имена для поминовения. Какой-то мужчина воскликнул: «Как интересно! У меня же в Грузии брат!» Одна женщина обрадовалась: «А я только вчера молилась отцу Гавриилу, у меня такие проблемы!» Другая тоже воодушевилась: «У меня так болят руки и ноги. Давно хочу попасть к отцу Гавриилу, но просто не смогу доехать!» А перед самой поездкой Светлана увидела в храме знакомого плотника. «Представляешь, — сказал он ей, — вчера по работе я залез на крышу, а там лежит икона отца Гавриила! Я вокруг нее ходил, ходил, не мог понять, как она там оказалась! Взял икону себе и начал ему молиться. А сегодня тебя в храме увидел: идешь, улыбаешься, говоришь, что в Грузию едешь! Сейчас напишу преподобному письмо!» «И ведь все это случилось в такой момент, когда я просто потерялась в жизни, — вздохнула Светлана, — с работы пришлось уйти, потом эта болезнь. Я только Бога просила: “Помоги встать на ноги, помоги понять, что же мне делать!” И сколько я слез выплакала, сколько переплакала и не могла поверить, что еду в Грузию! Думала, что наш батюшка не отпустит, а он благословил: “Помолись там!''.
Для меня непостижимо, как все тогда получилось! Представляешь, меня даже таксист бесплатно возил целый день по храмам и монастырям. Дождь лил, не переставая, а на сердце — Пасха! А как монахи пели Херувимскую! Помню, в одном храме отдала деньги за мешок просфор и забыла их взять. Обнаружила это уже в Самтавро, расстроилась, подошла к раке отца Гавриила, помолилась. И вдруг священник выносит мне из алтаря две большие богослужебные просфоры и говорит: “Отвези своим!''. И вернулись мы не на Пасху, а пораньше, и я успела и в храме помочь, и дома все дела переделать. Я же ведь всегда куда-то бегу: бегом исповедуюсь, бегом причащаюсь, бегом стою на службе: то пятнадцать минут, то полчаса! То готовишь, то убираешь, то со свечами, то еще что-то. А в этот год Господь Бог настолько милостив ко мне, грешной: я была и на Вербное воскресенье, и на службах Страстной недели, и на Светлой заутрене! А еще я стала по-другому смотреть и на людей, и на многие вещи. Эта поездка просто все во мне перевернула! Мир стал жестокий, люди жестокие, земля полыхает. И у меня внутри порой все горит. А вернувшись из Грузии, поняла: как же хорошо, что не работаю целыми днями, как же хорошо, что наконец есть время помолиться, побыть дома, подумать о чем-то духовном, как же хорошо, что все это есть! И как я этого раньше-то не замечала, все измеряла какими-то житейскими мерками. А по-Божьему-то все по-другому…» После той поездки в Грузию Светлана многое пересмотрела в жизни. «И поняла я главное, — сказала она, — что по сути никому не нужна, кроме Бога. Вот такая наша жизнь! И в который уже раз Господь меня убеждает: “Вот Он Я, не надо тебе больше ничего…” А в Самтавро я молилась за всех, — призналась она, — прорыдала на коленях у раки отца Гавриила, наверное, больше часа…
И многих людей, у которых я в храме собирала записки, не знала и не могла понять, почему к ним подходила! И каждый мне рассказывал свою историю, связанную с Грузией. А плотник, который нашел икону отца Гавриила на крыше и потом написал ему письмо, ликовал: “Представляешь, я письмо-то преподобному отправил, и после этого у меня все сбылось в точности до секунды: и дочка в храм пошла, и с женой все наладилось. А ведь у меня с ней восемь лет были проблемы, ну никак не могли поладить, а теперь как будто только что поженились, жить начали заново! И как такое вообще может быть? Вот ты уехала в Грузию, прошло, может быть, дня два-три, и все стало меняться! Помог нам отец Гавриил, очень помог!''». «Любовь ко всем уношу с собой, — говорил преподобный, — и к православному люду, и ко всякому Богом рожденному человеку!» Вот и Светлана не была им оставлена в горе: он ее и в Грузию привез, и врача послал, и операция ее прошла блестяще. «Это Божий человек, — сказала она о своем докторе, — настоящий хирург. С утра обходит палаты, всех перевязывает. Потом операции, а у него их в день бывает по четыре–пять, еще и срочные. А после операций людей принимает. Я не знаю, когда он отдыхает: с шести утра до одиннадцати ночи в клинике! Руки у него золотые, Господом данные, чтобы они лечили людей. А сюда такие больные приезжают, просто страшно... И каждый раз после перевязки он находит доброе слово: “Ну что, моя хорошая, все у тебя заживает с Божией помощью!” И я ему на прощанье сказала: “Вы мне Господом даны!” А он в ответ: “А вы — мне!” — улыбнулся и пошел... А ведь меня потом опять на работу позвали, чтобы поддержать, чтобы не упала духом. Глупые мы на самом деле человеки на этой земле, — вздохнула Светлана. — Все же для нас и ради нас, а мы мимо проходим, руками машем, только грешим, ругаемся и не любим друг друга. А на самом деле любовь Божия она во всем: в каждом цветочке, в каждом лучике, в каплях дождя, во всем…»
«Христос всюду, — говорил отец Гавриил. — Главное — вы с Ним никогда не расставайтесь! Было время, боялся Господа, а сейчас почему должен бояться? Люблю!»